Блудов, Д. Н. Завещание и последние дни жизни Императора Николая Первого, 1856

Библиотечно-информационный комплекс, раскрывая свои уникальные книжные фонды, предлагает вниманию читателей рассказы о наиболее интересных изданиях, объединенные в цикл "Книжные реликвии Библиотечно-информационного комплекса".

На сайте БИК будут представлены изображения книги (фрагменты или полный текст) и эссе, раскрывающее её историю.

Коллекция редких изданий БИК формировалась из частных коллекций М.И.Боголепова - советского экономиста, члена-корреспондента Академии наук СССР, организатора и первого ректора института народного хозяйства в Петрограде в 1920-1922 годах; А.М.Галагана - преподавателя Московского коммерческого института (1918); а также коллекций Департамента окладных сборов, Госкомбанка, Всероссийского кооперативного банка, Московского промышленного лицея им. А.И.Гукова.

Предоставляем Вам возможность прикоснуться к уникальным изданиям XIX - XX веков и приглашаем в Зал диссертаций и книжных раритетов БИК.

В этом выпуске мы хотим представить уникальное издание: Блудов, Дмитрий Николаевич. Завещание и последние дни жизни Императора Николая Первого / [Д. Н. Блудов]. - М. : Тип. Т.Т. Волкова и К, 1856. и расказать о книге и ее авторе.

Полный текст издания

Николай I

Внук Екатерины Великой, сын Павла I и брат Александра I взошел на престол 14 декабря 1825 г. И это было очередное в российской истории вступление в царствование, сопровождавшееся кровью. Тридцатилетнее правление Николая I началось с подавления бунта декабристов.

Николай считал, что все беды России – от Запада; у Российской империи должен быть собственный путь. Главной защитой самобытности России должны стать могучая армия и флот. Ведь со времен Петра Великого страна шла от победы к победе. Вся жизнь Николая Павловича была посвящена русской вооруженной мощи. В 1853 г. Россия вступает в войну сначала с Турцией, а потом и с Англией и Францией. Эта война, получившая название Крымской, стала последней в его жизни.

Николай Павлович скончался 18 февраля 1855 г. (по старому стилю). Несмотря на то, что в последние недели государь не без оснований находился под присмотром группы высококлассных медиков, для близких и современников его смерть выглядела скоропостижной.

Государя почитали здоровяком. Он был склонен к «спартанской» обстановке, был отличным наездником, мастером фрунта. До старости выглядел богатырем. Не жаловался на недомогания. Его никогда не видели больным. Император не курил, почти не употреблял спиртного, любил простую, здоровую пищу. Ежедневно его осматривали лейб-медики и всегда находили его здоровье превосходным.

Фрейлина Александра Федоровна Тютчева писала: «Никто лучше, как он, не был создан для роли самодержца, его внушительная величественная красота, величавая осанка, строгая правильность олимпийского профиля, властный взгляд – все, кончая его улыбкой нисходящего Юпитера, все дышало в нем земным божеством, всемогущим повелителем».

В возрасте «ближе к 60» (а умер он на 59 году жизни) у любого человека выползают те или иные болячки. Император казался исключением. Тем неожиданнее, в связи с распространенным мнением о могучем здоровье государя, прозвучала официальная версия кончины государя: «Смерть от паралича легких, вызванного пневмонией, которая, в свою очередь, выросла из гриппа».

ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ: СМЕРТЬ ОТ ПНЕВМОНИИ

30 лет на вершине власти – для России неординарный срок. От правителя он требует, как минимум, выносливости и отменного здоровья. Между тем единственная болезнь, от которой лечили Николая I в последние годы – обыкновенная подагра.

В январе 1855 г. у него случился грипп. Считается, что заболел он, отправившись на свадьбу дочери своего любимого подчиненного генерала Клейнмихеля, слишком легко одетым (на нем был легкий конногвардейский мундир и лосиные панталоны).

Тем не менее, несмотря на болезнь, Николай I продолжал «работать царем». Мы не встречаем указаний, что в первую неделю февраля болезнь была серьезной, и жизнь царя находилась под угрозой. Он был простужен, но вел обычный, деятельный образ жизни.

9 февраля император довольно много передвигается по городу (посещает Манеж, свою золовку великую княгиню Елену Павловну). С 11 февраля Николаю Павловичу становится по настоящему плохо: жар, кашель, озноб. И вот только тогда болезнь начинает быстро прогрессировать. Грипп, согласно основной версии кончины Николая I, превращается в тяжелую форму пневмонии. Дальнейшее опишем глазами министра государственных имуществ графа Павла Киселева.

«По возвращении Государь почувствовал лихорадочный припадок – в ночь или на другой день, т. е. в пятницу, он жаловался на тупую боль в боку. Доктора должны были обратить внимание на печень, – говорил Государь – тут мой недуг, и затем кашлял и с трудом освобождался от мокрот. Орлов, к которому доктор Карелль приезжал ежедневно, говорил мне 10-го числа, что у Государя грипп очень сильный, но что опасности нет.

15-го в воскресенье Государь докладов уже не принимал и лежал в постели. Мне сказали, что болезнь серозная, но что прямой или положительной опасности нет. В четверг, 17 февраля, я поехал во Дворец, дабы от камердинера узнать о состоянии Его Величества – ответ был довольно темный – Государь очень жалуется на боль в боку, худо почивал – много кашлял, а теперь успокоился. На другой день, т. е. в пятницу, я послал во Дворец за Бюллетенем – мне привезли копию под № 3-м, который изумил меня и растревожил – я немедленно отправился во Дворец. Здесь мне объявлено, что Государь находится в безнадежном состоянии, что он исповедовался. Призывал всех детей и внуков, прощался с Императрицею, выговорил ей и прочим членам своего Семейства утешительные слова, простился с прислугою своей и некоторыми лицами, которые тут находились – и, наконец, последний и тихий вздох отделил душу от тленного тела». Император умер 18 февраля 1855 г. около полудня.

Итак, диагноз – осложнение гриппа. Пневмония или воспаление легких. Термин объединяет группу болезней, при которых происходит инфекционное поражение легочной ткани, вплоть до их разрушения. Преимущественно страдают альвеолы. Одна из причин смерти при пневмонии – деструкция легкого. У больного развивается кислородный дефицит, что в тяжелых случаях приводит к сердечной недостаточности. Пневмония может протекать как самостоятельное заболевание или как осложнение других болезней. Сегодня основной метод диагностики – рентген. Но будущий нобелевский лауреат Вильгельм Рентген откроет свои лучи лишь спустя сорок лет после кончины Николая I.

В случае Николая I пневмония носила, скорее всего, бактериальный характер. Диагностика в этом случае осложняется. Пневмонию выявляют, в первую очередь, по клинике. При пневмонии гриппозной этиологии на ранней стадии нет хрипов – есть одышка, кашель, слабость, усталость, температура 37,3 – 37,5. И ее трудно отличить от других простудных заболеваний.

Но даже если бы диагноз был поставлен вовремя, это не гарантировало бы выздоровления. И сейчас, после появления антибиотиков, люди, случается, умирают от тяжелого воспаления легких.

Но болезнь и смерть Николая I случилась так неожиданно быстро и была так тесно связана с политическими событиями, что сразу после его смерти поползли слухи: дело нечисто. Перед нами не естественная смерть, а самоубийство.

ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: НЕПРОТИВЛЕНИЕ БОЛЕЗНИ

Смерть Николая I стала колоссальным потрясением для современников. Молчаливое большинство предвидело перемены и боялось их. Политические и культурные элиты не скрывали радости. Не говоря уже об открытых противниках деспотического правителя, даже люди еще недавно лояльные высказывались о покойнике отнюдь не по-христиански. Федор Тютчев:

Всем было интуитивно понятно: неожиданная кончина императора как-то связана с политической ситуацией. А она была трагической для Николая.

Почти полтора века с 1711 г. Россия не знала поражений в войнах с внешними врагами. Русские громили турок, шведов, пруссаков, французов, брали Варшаву, Берлин и Париж. Российская империя расширялась непрерывно и превратилась в единственную сухопутную сверхдержаву.

Всю свою жизнь император посвятил армии. Военный человек, он готовил себя и страну к войнам. Крупнейшие в мире вооруженные силы (миллион человек и двести тысяч лошадей), третий в мире по количеству вымпелов флот, мощная оборонная промышленность, железный порядок, обязательный патриотизм.

И вот – очередная война с Турцией. Этого вековечного противника Россия непрерывно побеждала со времен Миниха и Румянцева. Война, начавшаяся в октябре 1853 г., не обещала неожиданностей. Уже в ноябре Черноморский флот под командованием Павла Нахимова в Синопском сражении уничтожил турецкую эскадру. Русские сухопутные войска готовятся перейти через Дунай, устремиться к Константинополю и водрузить наконец православный крест на Святой Софии.

Однако в марте 1854 года ситуация меняется. В войну на стороне Турции вступают великие европейские державы Англия и Франция. Австрия и Пруссия, которых Россия в свое время спасла от Наполеона, не только не приходят на помощь, но готовы в любой момент перекинуться на сторону врага. Войска антирусской коалиции высаживаются в Крыму и осаждают Севастополь. Черноморский флот ввиду явного преимущества англичан и французов приходится затопить. Английские корабли нагло и невозбранно обстреливают русское побережье Черного, Балтийского и Белого морей, Камчатку. Британский флот демонстративно крейсирует в виду Петергофа, любимой резиденции Николая.

5 февраля 1855 г. русские войска в Крыму совершают попытку разгромить тыловую базу врага – Евпаторию. Это последний шанс навязать противнику инициативу, внести в ход войны перелом. Император с напряжением ждет известий об операции. 12 февраля 1855 г. курьер принес во дворец весть о поражении под Евпаторией. Это стало страшным ударом по самолюбию государя. Теперь следовало либо продолжать обреченную на поражение разорительную и кровопролитную войну, либо соглашаться на позорный мир. Ни проигрывать, ни сдаваться Николай I не желал и психологически не мог.

Он слег, не принимал докладов, не желал знать, что происходит на театре военных действий.

«Факт был несомненный: Николай Павлович умирал от горя и именно от русского горя. Это умирание не имело признаков физической болезни, – она пришла только в последнюю минуту, – но умирание происходило в виде несомненного преобладания душевных страданий над его физическим существом», – писал князь В. П. Мещерский. Злоехидный Герцен позже заметит: у Николая была «Евпатория в легких».

Существует предположение, что Николай умер оттого, что не хотел жить. Позору он предпочел смерть. Как человек глубоко верующий, пойти на откровенное самоубийство государь не мог; он просто прекратил сопротивление болезни и даже, некоторым образом, способствовал ее развитию. Например, вопреки рекомендациям врачей, не долечив грипп, в суровую февральскую пору совершал поездки, наносил визиты.

Граф Блудов в брошюре «Завещание и последние дни жизни императора Николая Первого» приводит диалог между императором и одним из его лечащих врачей от 9 февраля 1855 г.

«Ваше Величество, – сказал доктор Карелль, – нет ни одного медика из Вашей армии, который позволил бы рядовому выписаться из госпиталя в таком положении, в каком Вы находитесь и при таком морозе (22 градуса).

Ты исполнил свой долг, – отвечал Государь, – позволь же Мне исполнить Мой».

В час пополудни Государь отправился в Экзерциргауз, не взяв даже предосторожности одеться потеплее обыкновенного».

Как проницательно заметил Федор Тютчев, главное в Николае – лицедейство. Его роль – роль несгибаемого отца нации, героя, не идущего на компромиссы, победителя, военного и государственного гения.

И вдруг пьеса, в которой он привык играть, меняется. В ней появляются новые персонажи. Его реплики летят в пустоту, партнеры их не подхватывают.

Это чудовищный стресс, величайшее отчаянье. Он делает, что должно, и милосердная судьба приносит ему последнее успокоение.

Николай I умер потому, что не хотел больше жить.

Но смерть, как героический конец трагедии, требует определенности. Болезнь может затянуться, и император превратится в раба немощи. Поэтому для героического конца надо знать точно, сколько времени осталось.

Такую возможность дает только самоубийство. И сразу после смерти императора слухи о том, что он отравился, распространились по России.

ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ: САМОУБИЙСТВО

Не успели опустить гроб в могилу в Петропавловском соборе, а в церквах отслужить панихиду, как пронесся слух: дело нечисто. Николай Добролюбов записал: «Разнеслись слухи о том, что царь отравлен… Слух этот произвел различное впечатление: одни радовались, другие удивлялись, третьи говорили, что так и должно быть – поделом ему, мошеннику. Но особенно замечательно, как сильно принялось это мнение в народе, который верует, что русский царь и не может умереть естественно, что никто из них своей смертью не умер».

Таинственные смерти императоров были в русской традиции. Все знали, как на самом деле погибли Петр III и Павел I, хотя официальная и неоспоримая версия их смерти: геморроидальными колики и апоплексический удар.

И чем больше власти старались уверить, что Николай умер своей смертью, тем меньше в это верилось. 24 марта 1855 г. вышла даже специальная брошюра графа Дмитрия Блудова «Последние часы жизни Императора Николая Первого». В книге отдельно и специально исключалась возможность самоубийства императора «как достойного члена Церкви Христовой». Блудов писал: «Сей драгоценной жизни положила конец простудная болезнь, вначале казавшаяся ничтожною, но, к несчастью, соединившаяся с другими причинами расстройства, давно уже таившимися в сложении лишь по-видимому крепком, а в самом деле потрясенном, даже изнуренном трудами необыкновенной деятельности, заботами и печалями».

Подозрения усилила поспешность похорон: бальзамированное тело предали земле не через два месяца, как обычно, а через полтора. Странным образом протокол о вскрытии исчез.

Говорили, что тело императора разлагалось с необычной скоростью, как если бы он был отравлен. Уста были приоткрыты, видны были редкие зубы. Черты лица, сведенного судорогой, свидетельствовали: император умирал в сильных мучениях. Все это – признаки возможного отравления. В городе поговаривали: анатом Венцель Груббер, не сумевший скрыть роковых следов, был заключен в Петропавловскую крепость. Князь В. П. Мещерский: «Процесс разрушения шел так быстро, и оттого немедленно после этой почти внезапной кончины по всему городу стали ходить легенды: одна о том, что Николай Первый был отравлен его доктором, и другая – о том, что он сам себя отравил».

В конце концов появилась и законченная версия самоубийства государя. В 1859 г. издававшийся в Лондоне журнал Александра Герцена «Колокол» (с ссылкой на некие «Письма русского человека») сообщал, что Николай I отравился с помощью лейб-медика Мартина Мандта.

Мартин Мандт, с 1839 г. – один из пяти лейб-медиков при дворе Николая I. Родился в Германии. В Россию был приглашен членами царствующей семьи. Пользовался исключительным доверием Императора. Благодаря своему влиянию, внедрял собственные взгляды во врачебную практику русской армии. Считался основоположником так называемой атомистической системы лечения, которая позже преобразовалась в одну из ветвей гомеопатии. Репутация у Мандта во врачебных кругах была не блестящая, многие, в том числе Николай Пирогов, считали его шарлатаном. После смерти государя Мандт выехал за границу, где спустя три года скончался.

Мария Фредерикс, фрейлина при дворе Николая I пишет: «Государю во время последней болезни Мандт приносил свои порошки в кармане. Других медиков он не подпускал во время этой же болезни, уверяя до последней минуты, что опасности нет».

Существуют два свидетеля, утверждавших, что Мандт дал яд Николаю Павловичу по его желанию. В 1914 г. в журнале «Голос минувшего» были опубликованы воспоминания некоего А. Пеликана, внука Евгения Пеликана, бывшего во времена Николая I председателем Военно-медицинского комитета, директором Медицинского департамента военного министерства и президентом Медико-хирургической академии.

Евгений Пеликан дружил с Мандтом и часто бывал у него дома. Кроме того, по своему положению он был очень хорошо осведомлен о состоянии здоровья государя. Пеликан рассказывал Пирогову, что Мандт дал яд желавшему покончить с собой Николаю I. Однако он оправдывал Мандта, т. к. «отказать Николаю в его требовании никто не осмеливался; ему не оставалось ничего другого, как подписать унизительный мир или покончить с собой».

Адъютант Александра II И. Ф. Савицкий (позже польский инсургент) в своих мемуарах не только уверенно подтверждает версию о самоубийстве царя, но и сообщает, со слов Мандта, массу дополнительных подробностей.

«После получения депеши о поражении под Евпаторией вызвал меня к себе Николай I и заявил: «Был ты мне всегда преданным, и потому хочу с тобою говорить доверительно – ход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил, ни желания измениться и пойти иной дорогой, это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Ему это сделать будет легче, столковавшись с неприятелем. Дай мне яд, который бы позволил расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно (чтобы не вызвать кривотолков)».

Итак, все свидетельства об отравлении императора основаны якобы на словах его медика. Сам Мандт, перебравшийся после смерти своего принципала на родину, в Германию, мемуаров не оставил.

Судить, насколько эти воспоминания отражают истину, а насколько стремление к сенсации, трудно.

У знаменитого социолога начала XX века Эрика Дюркгейма есть понятие «Альтруистическое самоубийство». Заранее обдуманная смерть с целью принести пользу близким и обществу. Смерть Николая I похожа именно на альтруистическое самоубийство. Она открывала возможности к глубоким преобразованиям в России, к выходу из злосчастной Крымской войны.

Николай I при жизни подражал Наполеону, в частности, спал на походной железной кровати, укрывшись военным плащом. Умирая, он лежал на той же железной кровати с солдатским тюфяком. Перед смертью Николай попросил, чтобы его облачили в мундир, вызвал наследника и сказал ему: «Сдаю тебе, Саша, пост не в полном порядке», а прощаясь со старшим внуком, промолвил: «Учись умирать».

18 февраля, к четырем часам утра, когда стало ясно, что надежды на выздоровление нет, Николай I исповедался и причастился Святых Тайн «в полном присутствии духа». Затем в пять часов утра император сам продиктовал депешу в Москву, в которой сообщил, что умирает, и простился с древней столицей.

Утром состояние царя продолжало ухудшаться. «Наступил паралич легких, и, по мере того как он усиливался, дыхание становилось более стесненным и более хриплым. Император спросил Мандта: «Долго ли еще продлится эта отвратительная музыка?» Затем он прибавил: «Если это начало конца, это очень тяжело. Я не думал, что так трудно умирать».

Умиравший в ясном сознании, Николай дал подробные распоряжения касательно соб­ственных похорон. По свидетельству одного из придворных, «он сам назначил в нижнем этаже Зимнего дворца залу, в которой должно было поставить гробницу с его смертными останками, и место для могилы в Петропав­ловском соборе; требовал, чтобы погребение его было совершено с наименьшею, по воз­можности, роскошью: без пышного катафалка, без великолепных в зале и церкви убранств, избегая излишних для казны и, следственно, для народа издержек».

Прощание в Зимнем дворце продолжалось девять дней. Ясным зимним утром 27 февраля гроб с телом императора перевезли в Петро­павловский собор, куда был открыт доступ народу. Похороны состоялись 6 марта.

Все крупные русские перио­дические издания в течение всего этого времени публико­вали подробные отчёты о ходе болезни, кончине, прощании, переносе праха и захоронении «в бозе почившего» монарха. Некоторые из них, например «Русский художественный лис­ток», подготовили специальные иллюстрированные выпуски, целиком посвященные траурным событиям.

Выразительным комментарием могут послужить воспоминания участ­ника похоронной процессии Дмитрия Николаевича Блудова (1785-1864). Один из основателей лите­ратурного общества «Арзамас», приятельство­вавший с И. И. Дмитриевым, В. А. Жуковским, Н. М. Карамзиным, К. Н. Батюшковым, А. С. Пуш­киным, Блудов в николаевскую эпоху сделал блистательную карьеру: был делопроизводителем в Следственной комиссии по делу декабристов, товарищем министра народного просвеще­ния, министром внутренних дел, министром юстиции, главноуправляющим II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, членом Государственного совета.

Его записки о кончине и погребении Нико­лая I вышли в середине 1855 года отдельной брошюрой в государственной типографии с пометкой: «Печатано с Высочайшего соизво­ления». Они неоднократно переиздавались, а вскоре их перевели на основные европей­ские языки. Таким образом, перед нами свиде­тельство очевидца, прошедшее августейшую цензуру.

Блудов повествует: «Печальный звон колоколов не перестаёт оглушать воздух. На улицах тесною толпою стекается любопыт­ный, но скромный народ: кортеж начал своё медленное и мерное шествие.

Впереди его едет верхом церемониймейстер и даёт направле­ние шествию. Проходят хоры музыки, эска­дроны кавалерии, роты гвардии, конюшенные, офицеры, придворные лакеи, скороходы, камер-лакеи, пажи с их офицерами. Это пер­вое отделение кортежа. Следующее за ним, как и все остальные, открывается особым церемо­ниймейстером.

Вот знамя Императорской фамилии и военное. Эти знамёна опущены. Эта лошадь под богатою попоною, ведомая двумя штаб-офицерами, беспокойно бьёт ногою землю и, кажется, спрашивает, почему не несёт она на себе своего обычного Всад­ника? За нею следуют гербовые знамёна обла­стей, составляющих обширную Русскую Импе­рию. Я насчитал их более сорока. Вот рыцарь в золотых латах, с обнажённым мечом, верхом на лошади, покрытый роскошным чепраком; за ним пеший латник в чёрных латах, с обна­жённым мечом, опущенным вниз. Сколько трогательного в этой аллегории: кто не узнает в ней жизни и смерти, радости и горя, торже­ства и печали.

Далее несут гербы... Далее сле­дуют все государственные сословия, представ­ляемые их депутатами; цехи общества, прави­тельственные места, учебные заведения, министерства, Сенат, Государственный совет. Кортеж продолжает шествие. Мимо нас прохо­дят два взвода Кавалергардского Её Величества полка в золотых касках. Вот иностранные ордена Императора, несённые на золотых гла­зетовых подушках. Их тридцать четыре. Вот ордена русские, короны царств и областей, присоединённых к России. За ними следуют государственные регалии: Держава, Скипетр и Императорская Корона...

Вот торжественное шествие духовной процессии: певчие, дья­коны и протодьяконы, священники, архиман­дриты, архиепископы и Преосвященный митрополит Новгородский и Санкт-Петер­бургский, придворные певчие, придворные протодьяконы, священники со святыми ико­нами и за ними духовник покойного государя. За духовною процессиею следует печальная колесница, обитая серебряною парчою с высо­ким балдахином из той же материи. Широкий гробовой покров - из золотой парчи: он весь усеян русскими орлами и по краям обшит горностаем.

Четыре генерал-адъютанта окру­жают гроб, стоя на ступеньках печальной колесницы, запряжённой восемью лошадьми под богатыми попонами. Генерал-адъютанты и генерал-майоры Свиты Его Величества под­держивают покров; на обе стороны печальной колесницы шестьдесят пажей несут зажжён­ные факелы, красное колеблющееся пламя которых бросает чудный отблеск на печаль­ное шествие. За печальной колесницею вели­чественно шествует Император - сын благо­честивый и преданный, провожающий гроб обожаемого отца своего...

Является и проез­жает ряд траурных карет: нужно ли именовать членов августейшего семейства! Проходят отряды пешей и конной гвардии с крепом, развевающимся на касках и рукоятках сабель... Кортеж останавливался перед всеми церк­вами, находившимися на его пути: над гробом Императора совершалась лития, и снова совер­шалось торжественное шествие при похорон­ных звуках колоколов, печальных раскатах барабанов и стечении народа, теснившегося на пути процессии. Прошед мимо Первого кадетского корпуса, кортеж перешёл Неву, по улицам старого Петербурга достигнул крепо­сти и Петропавловского собора. Под священ­ные своды этого собора вступает теперь вели­кий монарх, чтобы величием Престола облечь величие могилы».

Другая свидетельница прощального обряда, А. Ф. Тютчева, на следующий день после похо­рон записала: «Вчера состоялось погребение. Было очень грустно, но после того как в тече­ние долгих трёх недель присутствуешь при суете, царящей вокруг бедного покойного денно и нощно, испытываешь чувство облег­чения за него при мысли, что он обрёл нако­нец последнее пристанище».

Дополнительные материалы:

Описание погребения блаженной памяти императора Николая I-го, с присовокуплением исторического очерка погребений царей и императоров всероссийских и некоторых других европейских государей. - Санкт-Петербург : тип. Jurnal de Saint-Petersbourg (Fd Bellizard), 1856. 

По материалам из открытых источников, публикаций Л.Я. Лурье.

15.08.2019